[spleanitslife]

написано для  Aevian
отбечено  Чиф! Лучи добра и памятник!
Disney
Рапунцель.
Предупреждения: убийство, алкоголь и дикий дикий запад. естественно AU и ООС.


Отец Джо (полное имя Джозеф) бежал из Италии, потому что убил человека. Сам Джо узнал об этом в тринадцать, отец тогда чертовски сильно напился и думал, что перед ним кто-то из его дружков-собутыльников. Из той откровенной беседы Джо также выяснил, что отец ничуть не сожалел, и, была его воля, убил бы еще сотню таких же «зажратых засранцев», как он изволил выразиться.
В Америке он не нашел ничего из того, за чем ехал, и о чем трепался во время плаванья с такими же без пяти минут висельниками. Зато нашел мать Джо, а через пару лет и самого Джо. Для которого отцовское откровения стало переломным моментом в жизни. Он стал знаменитостью среди окрестных мальчишек своего родного пыльного городка, затерянного среди прерий. В эпоху золотой лихорадки, такие вот родные-городки-Джо вырастали как чертовы грибы после дождя. Но Джо это не волновало, он был королем. Его отец был убийцей, а сам он сыном убийцы. И это означало, что все свои дурные наклонности он мог даже не оправдывать. Яблоко от яблони. Да и тысяча других присказок, которыми наградили его местные сплетницы.
К двадцати семи годам на счету Джо был не один десяток трупов (на самом деле всего два, но молва — такое дело). И не было в этом пыльном городе ни одного смельчака, который бы занял его место в салуне. За барной стойкой, ближе к правому окну — вот оно место Джо. Стойка отполирована его рукавами, а стул еще был новенький. Так как старый Джо расколотил о голову какого-то заезжего наглеца.
И какого же было удивление Джо, когда он заметил на своем месте незнакомца. Еще и месяца не прошло с последней драки, а тут — нате вам! Зашел он вечером пропустить по стаканчику, а тут такое явление!
Все в баре напряглись. Особенно владелец.
Но Джо решил действовать не по сценарию. Он решил «подкатить по-доброму», как говорил отец.
— Ты Джозеф, не всегда бросайся без предупреждения на засранца, которого заприметил. Ты иногда дай ему время… подумать. Осознать, куда он вляпался. Поговори с ним, Джозеф. Намекни. Чтобы он прочувствовал до конца весь свой страх. Подкати по-доброму, Джозеф.
Поэтому Джо молча присел на соседний стул. И поглядел на засранца.
Девушке едва ли был двадцатник. Ковбойская шляпа скрывала волосы, но несколько белобрысых прядей выбились. Да и профиль был явно девчачий. И кожа, несмотря на загар и пыль, была куда нежнее, чем у любого сопляка в этом баре. Одета девка была в джинсы и в рубашку. И сапоги на ней были такие высокие со шпорами. Прямо натуральный ковбой. Она вертела в руках бокал с виски, и не обращала никакого внимания на то, что происходило вокруг.
— Эй, красотка, ты каким ветром тут? — Джо даже бороду пригладил. Под рубашкой красотки предполагались неплохие буфера. Вдруг вместо драки чего другое обломится.
Джо сначала решил, что она его игнорирует. Но после очередного глотка она все-таки скосила на него взгляд.
— Северным, — бросила она. И снова сосредоточилась на бокале.
— На своей лошадке прискакала? Или подбросил кто? — Джо подмигнул, и дал знак бармену, чтобы налил ему и подлил девушке.
— На своей.
«Неразговорчивая. Значит, проблемы. Значит, особого выбора у нее нет», — Джо хрустнул шеей, и удовлетворенно улыбнулся в бокал.
— А ты в курсе, что села на мое место?
Девушка, наконец, обернулась на него и оглядела с ног до головы. Глаза здоровые и зеленые. И спокойные.
— Я села на лучшее место.
— Красотка, да мы с тобой похожи. Я тоже привык выбирать лучшее.
Девушка фыркнула.
— Вряд ли. Но можешь помечтать, — она одним глотком осушила бокал, и со стуком опустила его на стойку. — Ведь в глубине души живет мечта.
Джо нахмурился. Что-то его настораживало. Но он не собирался признавать, что это «что-то» исходило от тонкой девчонки. Она еще раз смерила его взглядом.
— Раз ты единственный, кто со мной здесь заговорил, спрошу тебя, — она поправила шляпу. — Мне нужна комната. На эту ночь.
После этих слов все сомнения Джо развеялись. Разговор вошел в нужное ему русло. Кого бы баба из себя не строила, она все равно рано или поздно попросит мужика о чем-нибудь.
— Владелец сдает комнату на втором этаже. — Джо кивнул в сторону лестницы. — Но берет дорого. А если для двоих, и одним из этих двоих буду я, то цена не должна тебя взволновать.
Девушка задумалась на пару секунд. Ее губы тронула легкая улыбка. После чего она кивнула. Джо поманил бармена, сказал, чтобы тот тащил ключи от комнаты наверху, и что все схвачено. Тот понимающе вздернул бровь и одобрительно кивнул. Девка стояла и наблюдала за всем. Но ничего не сказала и даже никак не отреагировала. И даже, когда они поднимались наверх, и кто-то засвистел — ее плечи не дрогнули.
— Как тебя звать-то? — Джо возился с замком, его не волновала затянувшаяся пауза. Он знал, что хорош собой, и вопрос когда незнакомка раздвинет перед ним ноги — был лишь вопросом времени. Но девки любили рассказать о себе. Как будто это имело для него какое-то значение.
— Рапунцель.
Джо хрипло рассмеялся, замок поддался, и дверь со скрипом распахнулась, впуская их в убогую комнату, использовавшуюся только для тех целей, с которыми ее собирались использовать. А мотель был в двух кварталах отсюда. Но Джо расскажет девчонке об этом завтра. Если расскажет. Рапунцель. Придумала бы себе имя получше, если не собиралась называть настоящего. В углу стоял огромный шкаф, в центре неопрятная кровать, а рядом с окном небольшой столик с зеркалом. Джо зажег лампу на этом столе, и повернулся к Рапунцель.
— А я Джо.
— Очень приятно, — серьезно ответила девушка, расстегивая пуговицы на рубашке. Джо легко толкнул ее к стене. Одной рукой он расстегивал ремень. Не был он настроен на долгие разговоры.
— Шляпу не снимешь? — хмыкнул он, сжимая ее грудь в ладонях. Девушка, как-то странно улыбнулась. — Нет, ну, если ты под пацана подстрижена, мне все равно.
Она покачала головой. Повела плечами, спуская рукава рубашки, и стянула с головы шляпу.
— Мама мия, — пролепетал Джо. В первую секунду он подумал, что это настоящие змеи. Но потом понял — это просто волосы, уложенные так замысловато, чтобы поместиться под шляпой. Они с шелестом распускались, и так бесконечно долго текли по ее плечам, что он начал думать, будто она сама целиком состоит из этих золотистых волос.
— Мне частенько говорят, что у меня волшебные волосы, — теперь уже Рапунцель толкнула его в сторону кровати. — Что они будто бы светятся. И частенько, — она как-то совсем по-детски хихикнула, — из-за них бывают проблемы.
Джо молча опустился на кровать. Он был зачарован. Волосами, взглядом зеленых глаз, самоуверенностью и насмешкой, в нежном голосе. Поэтому он не сразу осознал, что произошло.
Двумя стремительными движениями девушка обмотала его шею широкой прядью волос.
— Но не у меня. — Рапунцель мягко улыбалась, затягивая узел и наблюдая, как Джо задыхается. В его глазах темнело, и все что он видел это кукольное личико в окружении золотых волос. Будто паук в центре паутины. А он муха, что трепыхается в последних судорогах.

Рапунцель подождала, пока этот самодовольный ублюдок прекратит дергаться, и только потом расслабила узел. Она нетерпеливо сдула волосы с лица, и застегнула рубашку.
— Боже мой, — вздохнула она, пытаясь стянуть труп с кровати. — И снова заплетать их полночи. Я-то надеялась выспаться.
Около получаса она пыталась затолкать тело в шкаф. Несколько раз прищемила ему пальцы, почему-то почувствовала себя немного виноватой. Из-за шума она не переживала. Люди внизу решат, что так звучит страсть.
Рапунцель хмыкнула, и села перед зеркалом. Достала из кармана расческу, и начала расчесывать волосы, мурлыча под нос песенку.
Утром она спустилась пораньше, посоветовала бармену не будить Джо до обеда. Во дворе ей на глаза попалось очередное предупреждение, которое она гневно сорвала со столба.
С пожелтевшего от пыли листка бумаги на нее взирал Юджин. Награда была взвинчена уже до двухста тысяч долларов. Если она так будет медлить и дальше, то все деньги достанутся кому-нибудь другому.
Ее конь Макс, выглядел отдохнувшим, и изрядно повеселевшим. А это значило, что к обеду, когда обнаружат труп в шкафу, они будут уже далеко. Рапунцель улыбнулась восходящему солнцу, что позолотило ее выбившиеся из-под шляпы пряди. Она оседлала коня и мысленно попрощалась с начавшим разлагаться в шкафу благодетелем. Скоро у нее будут двести штук, и ей не придется больше прятать трупы по гостиницам.
Ну, только если ради удовольствия.